1,5% кандидатов от «СВО» 

Сколько всего кандидатов «от СВО»?

Независимый аналитик и автор телеграм-канала «Невыборы» Иван Шукшин собрал с сайта ЦИК данные обо всех кандидатах на выборы в 2025 году. «Новая газета Европа» проанализировала этот список и выделила тех, кто указал как место работы Минобороны, конкретные воинские части, либо назвал себя участником или ветераном «СВО» — они претендуют на 891 выборную должность. Мы также добавили в выборку кандидатов из околовоенной сферы — сотрудников многочисленных «фондов поддержки участников СВО», воинского учета, военных госпиталей и тех, кто занимается военно-патриотическим воспитанием.

По нашим подсчетам, всего такие связанные с «СВО» кандидаты претендуют на 1455 различных выборных должностей (кандидатов при этом чуть меньше — 1375, потому что один человек может баллотироваться сразу на несколько позиций. Ниже во всех расчетах мы исходим из числа должностей, на которые претендуют кандидаты). Доля участников, связанных с войной составляет лишь 1,47% от всех кандидатов (0,9% из них — военные и другие сотрудники Минобороны, еще 0,57% — сотрудники других связанных с войной сфер).

Число участников «СВО», которое называла ЦИК в официальном телеграм-канале, немного отличается от наших расчетов. По их данным, на выборы подались 1607 участников «СВО», из них 1397 человек было зарегистрировано, остальные по разным причинам до выборов не допущены. 

При этом неясно, что именно имеет в виду ЦИК, когда называет эту цифру: это число уникальных кандидатов или число должностей, на которые они подавались? (Один человек может одновременно баллотироваться на несколько должностей) Непонятно также кого именно включили в этот список: только военных или всех кандидатов из околовоенных сфер? 

Чтобы получить верхнюю оценку доли участников «СВО» на выборах, мы предположили, что это именно уникальные люди. Тогда доля кандидатов от войны оказывается 1.6% — не сильно выше, чем получилось у нас. Кроме того, если предположить, что ЦИК имеет в виду только военнослужащих, то получится, что почти половина из них не указали свое место работы при регистрации: по нашим расчетам, лишь 753 военных и сотрудников Минобороны претендуют на 891 должностей.

Военных мало, страной управляют безработные 

Военные даже не попадают в десятку самых популярных профессий. Например, сотрудников образовательной сферы оказалось 8191, или 8,3% от всех выдвинутых кандидатов — почти в 6 раз больше, чем военных и других связанных с войной кандидатов.

В топ профессий также попали медики, водители, пенсионеры и различные мастера (механики, монтажники и другие). Однако чаще всего на выборы выдвигаются те, кто имеет руководящие позиции — это каждый четвертый кандидат; а на втором месте — неработающие — каждый восьмой.

«Количество военных ничтожно мало. А вот учителей, врачей, воспитателей и прочих работающих на бюджетных позициях — более 36 тысяч. Если элиты на кого и делают ставку, так это на подконтрольных людей — на бюджетников. И это неизменно», — считает электоральный эксперт Иван Шукшин.

Что говорит пропаганда

При этом российские провластные и региональные медиа уделяют военнослужащим внимание, несоразмерное их реальному участию в выборах. Если бы освещение в медиа было соразмерным, стоило бы ожидать примерно такую же долю постов о них, что и их доля от всех кандидатов — около полутора процентов. Однако она в четыре раза больше: в последние пять месяцев около 7% постов о выборах были об участниках «СВО». 

Например, канал «Chita.Ru | Новости Читы» пишет: «119 жителей Забайкальского края выдвинули свои кандидатуры на выборах, среди которых были представители различных профессий: участники СВО, педагоги, предприниматели, рабочие и студенты.» Несмотря на то, что педагогов и предпринимателей на выборах значительно больше, в первую очередь издание называет именно участников «СВО». 

Это достаточно типичный пост, такие акценты расставляют часто: 

— пишет канал «Псковская Лента Новостей».

В этом году про военных пишут даже более активно, чем в прошлом. Больше всего это различие было заметно в мае: об участниках «СВО» на выборах писали в целых три раза больше, чем в том же месяце в 2024-м. Дело в том, что в мае проходил праймериз «Единой России». Похоже, в этом году праймериз оказался успешнее для участников «СВО»: по данным самой партии, в нём победили 827 человек, в то время как в прошлом году — лишь 95. В «ЕР» говорили, что рассчитывают, что участники «СВО» в этом году смогут получить 10% мандатов в региональные и муниципальные парламенты.

Высокие должности

В этом году 20 регионов будут выбирать губернаторов, но на таком высоком уровне есть всего четыре претендента от войны. Один из них — Евгений Первышов — будет баллотироваться на пост главы Тамбовской области в статусе фаворита: в 2024 году он уже был назначен временно исполняющим обязанности главы.

Первышов — выходец из кадровой программы «Время героев», созданной в 2023 году по инициативе Владимира Путина как раз для интеграции ветеранов войны в органы власти. Выпускники этой программы действительно заняли некоторые посты, став сенаторами или советниками губернаторов.

При этом известно, что Первышов прослужил всего восемь месяцев в подразделении БАРС «Каскад». Это подразделение называют «блатным». Там проходили службу сын депутата Госдумы Дмитрия Саблина Антон и депутат Госдумы от «Единой России» Олег Голиков. По некоторым сообщениям, подразделение находится в тылу. Возглавляет «Каскад» сам депутат Саблин. «Новая-Европа» ранее писала, что кадровую программу для продвижения «новой элиты» часто используют старые путинские бюрократы: например, в первом наборе «Времени героев» они занимали 20% мест. 

На место губернатора Республики Коми претендует Степан Соловьёв, он выдвигается от партии «Зеленая инициатива». По утверждению «Ведомостей», он является участником войны в Украине, но в документах ЦИКа он не указал свою связь с «СВО». Там он проходит как «физическое лицо» без указания места работы. Соловьёв занимается политикой как минимум с 2021 года — тогда он баллотировался в Депутаты Государственной Думы. В прошлом 2024 году он баллотировался одновременно на пост губернатора Самарской и Челябинской областей. 

Судя по социальным сетям политика, в 2021 году он придерживался оппозиционных взглядов, поддерживал «Умное голосование» и независимых кандидатов в Мосгордуму. При этом с начала войны, по данным утечек, Соловьёв действительно несколько раз посещал оккупированные Донецкую и Луганскую области. 

Еще два военных кандидата в губернаторы не были зарегистрированы ЦИКом. Например, на место главы Еврейской автономной области выдвинулся стрелок Дмитрий Ведерников от экологической партии «Зеленые», но вовремя не предоставил нужные документы. На место главы Пермского края партия «Справедливая Россия — За правду» выдвинула ветерана Донбасса Вячеслава Лучникова, но ему не удалось пройти муниципальный фильтр и собрать нужное количество подписей от муниципальных депутатов края.

Политические эксперты, опрошенные «Новой-Европа» замечают, что помимо единичных случаев, несмотря на все программы поддержки, военные почти никогда не занимают по-настоящему высоких должностей. 

— рассуждает электоральный эксперт, который поговорил с «Новой газетой Европа» на условиях анонимности. — Да и для того, чтобы их пустить на какие-то места, надо, чтобы с них подвинулся кто-то из тех, кто там и так сидит. Это никому не надо».

Впрочем, если судить по данным, связанные с войной кандидаты баллотируются на места в парламенты регионов и их столиц — то есть на выборы высокого уровня — даже чаще, чем в муниципальные. Но самая большая доля кандидатов от войны баллотируется на должности глав сельских и городских поселений — то есть мэров небольших городов.

«Партия власти» выдвигает военных, «Новые люди» — нет

Кандидаты, связанные с военной сферой, есть среди всех партий. Выполняется простая закономерность: чем больше партия, тем больше в ней участников «СВО», — по этой причине больше всего военных оказываются единороссами. Но некоторые предпочтения всё же заметны: выдвигаться от «Новых людей» военнослужащие решают в два раза реже, чем другие кандидаты. Также несколько реже выбирают ЛДПР. А вот «Единую Россию» и самовыдвижение — чаще.

Впрочем, как показывает опыт прошлых выборов, реальные шансы на победу есть исключительно у представителей партии власти. 

В каких регионах больше всего кандидатов от войны

Лидером по доле кандидатов, связанных с военной сферой, является Бурятия — там их больше 10%. За ней идут Тыва, Ленинградская и Ульяновская области и Севастополь.

Электоральный эксперт, который поговорил с «Новой газетой Европа» на условиях анонимности, считает, что такое распределение военных по регионам может быть связано с тем, как расположены в России военные части. «Севастополь, Приморье, Забайкалье, Ленобласть — важные пограничные регионы, там всегда было много воинских частей, где-то флот. В Ульяновске — суворовское училище, Кубань — флот и пограничное положение. Тыва и Бурятия попали в топ, наверное, из-за того, что оттуда очень много людей ушли на войну добровольно или были мобилизованы, — отметил эксперт. — А вот ХМАО для меня полная загадка».

Тем не менее, все опрошенные «Новой газетой Европа» аналитики сходятся в том, что ни в этот избирательный цикл, ни в дальнейшем военные не смогут сильно изменить облик органов власти.

Ну а куда вы их? Разве что в комитет по спорту или делам молодежи. На ЖКХ же вы их не посадите?» — считает эксперт.

Он также советуют обратить внимание на карьеру Первышова, который на этих выборах баллотируется в главы Тамбовской области: «Бывший мэр Краснодара, о котором неплохо отзываются. Дружил с местной оппозицией, потому что сам из нее: когда-то состоял в партии «Справедливая Россия» и «Родина» и критиковал «Единую Россию» похлеще навальнистов. Вступил в ЕР, стал мэром, но всё равно остался белой вороной в кубанских пейзажах: например, привлекал к работе урбанистов, редактора оппозиционного СМИ. Поработал несколько лет мэром и быстро, от греха подальше, избрался в Госдуму. Оттуда почти сразу — на СВО. И вот он теперь губернатор». 

Власть заигрывает с военными, понимая, что с этой категорией граждан будут проблемы, и одновременно дает сигнал карьеристам: тех чиновников и политиков, кто замажется, — будем продвигать. 

В долгосрочной перспективе война все равно окажет влияние на политику, считает сотрудник Центра изучения гражданского общества и прав человека имени Эндрю Гагарина Алексей Гилев. «Даже если специальной поддержки сверху не будет, стоит ожидать, что отдельные люди с военным опытом будут стремиться во власть. Это будет подкреплять консервативный крен в политике и военно-государственное видение патриотизма».