«Извините за нахальство говорить свои мысли в эфире» 

Половина сердца

Этот человек — теперь факт надо признать со всей определенностью — изменил ход событий в стране.

Хотя 16 сентября 2000 года известие о похищении Георгия прямо в центре Киева, средь бела дня, часть из нас восприняла с долей недоверия. Чего прямо сразу нагнетать — «политическая расправа»? За что? Почему именно он? В современнике, тем более коллеге, тем более в молодом, живом и здравствующем, как правило, не удается разглядеть способность влиять на колесо истории. Думаю, и сам Гия, так называли Георгия домашние и близкие друзья, высмеял бы предположение — за патетику.

Осознающий свое мужское обаяние, артистичный, увлекающийся, даже авантюрный, самолюбивый, очень искренний, отличный полемист, он к тридцати годам успел в профессии немало. Работал ведущим телепрограммы «Вікна-Плюс» и «Вікна-Новини», основал «Центр журналистских расследований», в 1999-м, накануне очередных президентских выборов в стране, вел авторскую ежедневную программу «Первый тур с Георгием Гонгадзе» на оппозиционном радио «Континент», не отказывался от медиасотрудничества с партиями социалистического толка. Его часто звали «на разогрев» телевизионных политических ток-шоу. К концу девяностых выпуски стали особенно зрелищными, жаркими: темперамент Гии находил применение.

Из того, что за пределами тусовки было не особо на слуху. Уроженец Тбилиси, сын режиссера-документалиста, одного из лидеров национально-демократического движения Грузии, двадцатилетний Георгий Гонгадзе сразу после срочной службы в советской армии, в Афганистане, и кровавого разгона массовых протестов в апреле 1989-го без раздумий встал в ряды оппозиции. Возглавил информационный отдел Народного фронта Грузии. А уже осенью того же года ему, спасаясь от репрессий, вместе с матерью, коренной львовянкой, пришлось бежать в Украину. Но Грузия все равно занимала половину сердца.

В 1991-м Георгий снова сорвался на родину — защитить честь отца, причисленного к «врагам народа»: отец оказался среди повстанцев-антизвиадистов, противников президента Звиада Гамсахурдиа. Перед отъездом сказал матери, что не поднимет руку на грузин в гражданской войне, с какой бы стороны те ни сражались, но будет санитаром и документатором событий. Получил ранение, не любил вдаваться в подробности и вообще избегал расспросов на эту трагическую тему. Все, что хотел сказать, осталось в первом документальном фильме Гонгадзе «Боль земли моей», монтаж которого Гия завершил уже во Львове. Украинским он владел безукоризненно, не напоказ: общался и в быту.

На холмах Грузии

Вторую документалку «Тени войны» Георгий снял в следующей поездке, летом 1993-го, когда грузины старались отбить Абхазию от гибридной российской оккупации, замаскированной под помощь местным сепаратистам. Россия приобретала опыт создания рабочей модели «ДНР»-«ЛНР» — для дальнейшего применения на постсоветском пространстве.

Гия решил (и получил разрешение) снимать добровольцев УНА—УНСО, Украинской национальной ассамблеи — Украинской народной самообороны. Организаций, которые пресса именовала радикалами-боевиками, провокаторами, что спят и видят разрушить вечную дружбу Киева и Москвы. Особую тревогу внушало, что радикалы не просто собирались в лесах, чтобы петь народные песни, нарядившись в вышиванки (приемлемый образ украинца), а устраивали так называемые «вышколы», военные тренировки, настаивая на том, что советская империя, чьей наследницей стала соседняя Россия, не успокоится, пока не вернет Украину под свою руку. 

Украинские националисты отправились на помощь грузинским войскам, защищать государственный суверенитет, явочным порядком. Пиар рейду нечаянно обеспечило московское телевидение. Объявило, что в Грузии «высадился целый полк, состоящий из галицких украинцев», читай, страшных головорезов. Киев мялся и оправдывался, что никого никуда не посылал, но разберется. На самом деле, в составе подразделения «Арго» из двадцати шести стрелков львовянином оказался всего один. А сопровождал бойцов капеллан Украинской православной церкви Киевского патриархата.

Только ли Георгий среди всех украинских журналистов знал тогда о марш-броске «Арго»? Нет. Втайне симпатизировали активной позиции многие, еще больше коллег испытывали профессиональный интерес. Но других желающих испытать таким вот образом судьбу с непредсказуемым результатом для карьеры, а возможно, и жизни, не нашлось, авторка этой заметки не исключение. Сегодня-то все горазды рассуждать, что агрессивные планы России не составляли секрета еще с 90-х…

Документальный фильм «Тени войны» (продюсеркой ленты выступила львовская журналистка Мирослава Петришин, будущая жена и мать двух дочерей Георгия Гонгадзе), разумеется, по украинскому телевидению не показали. Куда такое зрителю, ждущему от будущего в рамках СНГ только хороших перемен? Разбитые дома в клубах черного дыма, портреты Ельцина, танки, баррикады на улицах и закадровый голос Гии: «Мы встретились с украинскими бойцами в месте их дислокации в Грузии, пытаясь понять, какую цель они поставили перед собой, избрав сторону грузин».

— Сегодня они тут, завтра будут в Украине, — говорит о россиянах совсем молодой парень в хаки, из-под которого виднеется тельняшка, и в панаме защитного цвета, такие носил «ограниченный контингент» в Афгане. — Если не справимся, если им тут удастся победить, придут к нам. Наш враг Москва, мы это не скрываем.

— Я хочу, чтобы в Украине не были равнодушными. Чтобы никогда не узнали крови и смертей, как мы. Здесь уже погибло очень много гражданских, которые не начинали войну, — добавляет юноша с волосами, перехваченными черной повязкой.

Кадры беженцев, где, в основном, женщины в черном и старики — им бойцы «Арго» помогают преодолеть перевал, несут на руках детей, катят повозки, отдают свои продукты, — слишком похожи на бесконечную сегодняшнюю хронику эвакуации из прифронтовых районов Украины. Несколько раз замечаю в кадре участника рейда, молодого высокого УНСОвца Игоря «Тополю» Мазура, с которым знакома с первых лет независимости. В Грузии «Тополя» получил боевое крещение, но часть его побратимов вернулась домой, чтобы обрести здесь вечный покой. Сегодня ветеран АТО, капитан ВСУ 52-летний Игорь Мазур — начальник разведки одного из батальонов 112-й Киевской бригады Территориальной обороны. Ни позывной, ни противник Мазура с тех пор не поменялись.

Журналист Гонгадзе прилетел в Тбилиси последним эвакуационным рейсом из Сухуми, с множественными осколочными ранениями и переломами ног. Позже мать, Леся Гонгадзе, вспоминала, что когда сына, всего забинтованного, доставили домой, она потеряла сознание: «Врачи насчитали на теле двадцать шесть ран».

Стена счастья — не плача

Обаятельная легкость Гии — тамады в бесконечных застольях — была тоже вроде щегольской кожаной куртки, под которой не видны бинты.

Те, кто знал Георгия хорошо, утверждали, что он бы мог стать и, наверное, стал бы политиком. Азартно любил разбираться в событиях, всегда имел собственный взгляд, а его отношение к верхушке власти, где президента Кравчука уже сменил президент Кучма, прорывалось хлесткими журналистскими комментариями. (Невольно напрашивается параллель с Борисом Немцовым.) Как следствие — конфликты, вечное безденежье, в том числе запреты донорам финансировать медиапроекты. Хотя и намеки слышал: «Измени поведение — и к тебе потянутся люди».

В своих записях при подготовке к эфирам, их можно назвать дневником, он замечал: 

Но мы должны сделать всё, чтобы рамки эти были максимально узкими». Или: «Я действительно хочу, чтобы мы перестали делиться на красных и желто-синих. У нас есть Чернобыль и есть много проблем, которые надо разрешать. Режиму очень выгодно, чтобы мы делились все на левых и правых. Мы все украинцы. Я — грузин, но если надо, я отдам жизнь за это государство». Или: «Мы питаем власть своими действиями, только мы позволяем политикам быть теми, кем они хотят быть». Или: «Извините за нахальство говорить свои мысли в эфир, но я считаю, что иначе нельзя. Это всё, что я мог сделать для вас».

«Дневник Георгия Гонгадзе» — так называется экспозиция, серия знаковых цитат с объяснением контекста и рисунками украинских художников. Единомышленники Гии открыли выставку ко дню его памяти, на Контрактовой площади, напротив Киево-Могилянской академии, вуза, который по праву считается одним из самых революционных. Выбранное место выглядит не менее революционно, в смысле, совсем не кладбищенски-угрюмо. Хотя по Киеву чуть не каждую ночь, а то и день бьют российские ракеты и «шахеды», и объективно радости мало.

Кружится колесо обозрения. Шевелятся удивительные пневматические скульптуры, инсталляция на основе картин легендарной Марии Примаченко. Какие-то беседки с качелями и подвесными цветочными клумбами, теннисные столы… Даже ограждение вдоль Гостиного двора, что на реконструкции, кажется, от сотворения мира, превратилось в «Happy Wall», стену счастья, а не плача. На разноцветных прямоугольниках пишут все, что душе угодно: от «Гарного дня! Рома+Ріта» и «Мелітополь — це Україна була і буде!» до «Жінки злі, але ми їх любимо» и « Е…ть, круто!».

Гия бы сто процентов оценил.

Дон Кихот Киевский

В 1999-м, в период, когда американские фонды выделяли гранты на развитие демократии в странах постсоветского пространства, Георгий Гонгадзе летит в США. Везет с собой открытое письмо с фактами притеснения свободы слова в Украине, подписанное сотней коллег, хоть отдает себе отчет, что сильно рискует. Поездка совпадает с визитом в Америку президента Леонида Кучмы. Кучма собирается на второй срок и такой «подарок» не забудет. 

Апрель 2000-го. Георгий вместе с журналисткой Оленой Притулой создает сайт, без ложной скромности называя его «Украинская правда». Символом и логотипом выбирает героя романа Сервантеса с рисунка Пикассо. Чудака с копьем в руке, который видит то, на что другие закрывают глаза. Сайт становится последним и самым главным делом его жизни. До исчезновения и мученической гибели остаются считанные месяцы.

Он продолжал донкихотствовать: совмещал редакторскую работу с обязанностями парламентского корреспондента в Раде. Вырывал из блокнота листы, писал электронный адрес «Украинской правды», раздавал в кулуарах, в буфете — «вербовал» читателей и среди депутатов, и среди журналистов. «Не взлетит!» — то ли угрожали, то ли сострадали ему приватно. «Слишком ты закусился с «Папой»…» (Достаточно лояльную кличку имел президент Леонид Кучма.) В Генеральной прокуратуре уже лежало заявление гражданина Гонгадзе: мол, заметил за собой слежку, зафиксировал номер авто, кроме того, правоохранительные органы безосновательно вызывают на допросы родных и друзей. «Факты не подтверждаются», — ответила прокуратура.

А потом наступило 16 сентября.

Через полтора месяца в лесу возле райцентра Тараща Киевской области случайный прохожий обнаружил обезглавленное тело. Следом вспыхнул «кассетный скандал», мутная история, связанная с прослушкой кабинета президента Украины, когда на пленках обнаружился голос, похожий на голос Леонида Кучмы, матерно требовавший уничтожить и выбросить из страны «этого грузина». 

Мирослава, спасая маленьких Нану и Саломе, дочек уничтоженного «врага народа» (разговоры в кабинете Кучмы не оставляли иллюзий), уехала в США. Начала работать в украинской редакции «Голоса Америки». Обратилась в международные правозащитные организации, в Конгресс, в ФБР, подала иск в Европейский суд, не особо рассчитывая на победу, хоть ДНК-экспертизы — их, кроме Украины, провели в России, во Франции и в США, процесс растянулся во времени — подтвердили: тело принадлежало Георгию. 

А в Киеве вспыхнула первая в таком роде массовая акция «Украина без Кучмы!» 

Акцию усилило движение журналистской солидарности «Стоп-цензура». В этот переломный момент украинское общество показало: оно не убито, оно существует.

До Майдана, «Оранжевой революции», так испугавшей Кремль, оставалось четыре года.

Украина без Кучмы, Ющенко, Януковича

В 2005-м новый президент Виктор Ющенко присвоил основателю «Украинской правды» Георгию Гонгадзе звание Героя (посмертно). Тело продолжало лежать в морге. Мать, Леся Теодоровна, проявила непреклонность: вначале пусть найдут и накажут исполнителей убийства и тех, кто отдал приказ! Она также отказывалась признать идентичность останков, противопоставляя собственные серьезные доказательства официальным заключениям.

В 2007 году по инициативе Национального союза журналистов Украины 16 сентября сделали Днем памяти журналистов, погибших при выполнении профессионального долга. В 2008-м Апелляционный суд Киева признал виновными в убийстве журналиста троих экс-сотрудников Департамента внешнего наблюдения МВД Украины — Валерия Костенко, Николая Протасова и Александра Поповича, они получили сроки от 12 до 13 лет. В 2009-м, по чистой случайности, удалось задержать и ударившегося в бега начальника департамента внешнего наблюдения МВД, генерал-лейтенанта Алексея Пукача. 

Но осужденный к пожизненному заключению Пукач так и не признался, кто заказчик преступления.

Приговор вступил в силу в начале 2013-го, уже во времена Януковича. А поздней осенью того же года в своей маленькой львовской квартире скончалась Леся Теодоровна Гонгадзе. «Страшным ритуальным шоу» называла она всё происходящее. И повторяла: Кучму подставили, всё было подстроено. Экс-президент встретился с матерью журналиста и сумел убедить ее в собственной невиновности…

Матери Гии не стало в ночь, когда на новом Майдане в Киеве впервые пролилась кровь — «Беркут» разгромил студенческий городок. И мирный протест с требованием к власти подписать соглашение об ассоциации с ЕС перерос в Революцию достоинства.

Каменный крест

Хоронили останки Георгия только в марте 2016. Не на мемориальном Байковом кладбище, среди Героев Украины. На киевском Подоле, близ старинной казацкой церкви Святого Миколы Набережного, откуда действительно недалеко до Днепра, у каменного креста, поставленного после получения Украиной независимости. Крест в память о новомучениках — всех расстрелянных в застенках ЧК, замордованных в сталинских лагерях, уничтоженных Голодомором. Гия, прихожанин храма, приносил прежде к кресту цветы и поминальные свечи. Теперь здесь выросла не символическая могила.

Вдова, Мирослава Гонгадзе, прилетевшая из США, передала через СМИ категорическую просьбу к политикам: если захотят прийти попрощаться, даже не пытаться превратить похороны в митинг. Собственно, о похоронах стало известно накануне вечером. После того, как президент Порошенко вручил Мирославе награду ее покойного мужа, «Золотую Звезду» Героя Украины. 

Последнее заседание Апелляционного суда по делу Пукача состоялось летом 2021 года. Приговор остался в силе. Протасов умер в тюрьме незадолго до окончания срока, Костенко и Попович уже вышли на свободу.

Президенты тоже пишут

Глубокий пенсионер, 86-летний Леонид Кучма находится с семьей в Киеве и лишь дважды за время большой войны, как утверждала его пресс-секретарь Дарья Олифер, выезжал за границу на лечение. В прошлом году он дал большие интервью агентству «Интерфакс-Україна» и японскому информагентству «Киото-цусин», годом раньше — «The Guardian», а также переиздал свою известную книгу, теперь она называется «Украина — не Россия. Двадцать лет спустя». 

Осенью 2023-го Кучма объяснил на закрытой презентации (список присутствовавших на ней не разглашался, информацию о событии опубликовала в Фейсбуке тоже Дарья Олифер), почему из книги исчезли разделы, адресованные россиянам: Россия сама их сожгла в душе и памяти украинцев, а другие главы дополнены актуальными комментариями. Идея у Кучмы, некогда «красного директора» днепропетровского «Южмаша», возникла в январе 2023-го, когда российская ракета ударила по жилому дому в Днепре и спасатели обнаружили среди руин обгоревший экземпляр «Украины — не России».

О «деле Гонгадзе» «Интерфакс» и японцы не спрашивали вовсе. Знали, что на этом разговор и закончится, тема Кучму очень раздражает. «Гардиан» поступил элегантно: заметил в биографической справке, что экс-президент всегда отвергал собственную причастность к преступлению, и дал ссылку на свой старый репортаж о похищении и убийстве журналиста.

На днях известный украинский журналист, друг Георгия, ныне военнослужащий ВСУ Вахтанг Кипиани прочел во Львове лекцию «Георгий Гонгадзе: двадцать пять лет без ответа на ключевой вопрос». По его убеждению, не хватило ни общественных, ни политических усилий, чтобы в истории этого преступления не осталось белых, на самом деле кровавых пятен.

Он бы сейчас воевал 

…Мягкое осеннее солнце касается красных яблок и трех хлебов, которые выставлены на белых табуретах, — прямо натюрморт. Украинский и грузинский флаги рядом. Молодая улыбка с портрета. Осенние цветы, не срезанные, а живые, обступили каменный крест. 

— Представь, ему сейчас 56. Доброволец на фронте, конечно. И горе тем, кто заикнулся о возрасте, — шепчет знакомая. — А позывной «Дед»? «Грузин»?

— «Журналист», — улыбаюсь Гие в ответ.

Панихиду служит глава Православной церкви Украины, митрополит Епифаний. Настоятель церкви, священник Стефан Яремчук поименно перечисляет «невинно убиенных и замученных украинских журналистов Георгия, Павла, Максима, Веру, Александру, Викторию…» Список кажется бесконечным. Студенты, выстроившись в шеренгу, держат черно-белые фото.

Георгий Гонгадзе, почти герой эпоса. 

Павел Шеремет, для своих «Пал Героич», известный белорусский, российский и украинский журналист, один из руководителей «Украинской правды». Погиб в Киеве, ранним летним утром 2016-го. Взорвался автомобиль. Убийство, несмотря на большой общественный резонанс, не раскрыто. 

Максим Левин, один из лучших фотокорреспондентов-документалистов страны, сотрудничал также с Reuters и Accosiated Press. Погиб в Киевской области, освещая широкомасштабное вторжение России в Украину. За первые пять дней успел передать репортажи из как минимум семи горячих точек, от Харькова до Ирпеня. Связь с Максом прервалась 13 марта 2022 года, под Киевом, то есть в зоне боевых действий. 1 апреля полиция нашла тело Максима с двумя пулевыми ранениями. По данным прокуратуры, Левина расстреляли военные РФ. Расследователи организации «Репортеры без границ» пришли к такому же выводу. Максим Левин посмертно удостоен Премии имени Георгия Гонгадзе.

Вера Гирич, журналистка и продюсерка украинской службы Радио Свобода, погибла в собственной квартире 28 апреля 2022 года в результате удара российской ракеты. Тело Веры откопали под руинами на следующий день. 

24-летняя Александра Кувшинова, украинская фрилансерка телеканала Fox News, 14 марта 2022 года снимала репортаж в районе Бучи и одновременно помогала с эвакуацией местных жителей. Александру и оператора Fox New, гражданина Ирландии Пьера Закшевского (скончался от ран в больнице), накрыл минометный обстрел. Людей в бронежилетах «PRESS» российские военные считают законной целью.

— Несколько недель назад мы хоронили Вику Рощину, — произносит Сергей Томиленко, глава Национального союза журналистов Украины, он держит фотографию Виктории. В плену Рощина подверглась адским пыткам. — Вику отговаривали от поездок на оккупированные территории: «Опасно!» Девушка возражала: «Кто тогда услышит людей, которые там страдают, и расскажет об этом?» 

Как минимум, у 130-ти коллег забрала жизнь война с Россией, приводят статистику в НСЖУ. 18 репортеров погибли при выполнении профессиональных обязанностей, 10 — стали гражданскими жертвами бомбардировок. Еще не менее ста журналистов по всей стране влились в ряды Сил обороны и вернулись «на щите».

Сергей Томиленко также сказал, что «Россия продолжает удерживать 25 украинских журналистов, взятых в плен на оккупированных территориях. И у нас нет возможности связаться ни с ними, ни с их адвокатами».

— Сегодня мы вспоминаем Георгия и наших коллег, которые погибли за Украину, — Мирослава Гонгадзе смотрит на собравшихся. — Будьте сильными, будьте вдохновенными. Правда победит, я это знаю.

Спустя четверть века Дон Кихот по-прежнему остается на главной странице ведущего интернет-ресурса страны «Украинская правда».

Киев