2 сентября глава «Газпрома» Алексей Миллер объявил, что заключил с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) юридически обязывающий меморандум о строительстве «Силы Сибири — 2», который включает транзитную трубу через Монголию.
Документ подписан во время визита Владимира Путина в Китай. Миллер заявил, что поставки по второй экспортной трубе из Сибири в Китай (первая, просто «Сила Сибири», заработала в 2019 году) начнутся в 2030 году и достигнут 50 млрд кубометров в год в течение 30 лет.
Проект, который называется «западным маршрутом» (первый — «восточный», потому что соединяет восток Сибири и Китая), и Москва уже 20 лет обсуждает его с Пекином. Все эти годы переговоры упирались в семь невыполнимых требований Китая, о которых «Новая газета Европа» уже подробно рассказывала.
Китай хотел покупать российский газ по ценам на уровне внутреннего рынка России без привязки к котировкам топлива на мировом рынке, как обычно бывает в газовых контрактах. «Стратегический партнер» также навязывал невыгодные для «Газпрома» объемы поставок, формулу цены и условия кредита для проекта. Кроме того, Пекин хотел принимать участие в добыче газа в России и требовал прокладывать трубу по удобному для него маршруту.
Поэтому самое интересное теперь — есть ли в подписанном меморандуме условия поставок, которые выгодны обеим сторонам.
До какой степени и в чем именно готов уступить «Газпром», оставшийся с ненужным в Европе газом, пока не ясно. Миллер о новых условиях говорить отказался, пообещав «доложить позже».
«Газпром» после начала полномасштабной войны почти полностью потерял высокодоходный европейский рынок: поставки в ЕС и Турцию упали примерно вчетверо. Это должно сделать компанию более уступчивой, так как искать новые рынки сбыта ей необходимо. Если концерн построит «западный маршрут», расширит «Силу Сибири» с 38 до 44 млрд кубометров в год и построит трубу с Сахалина, добавив еще 12 млрд кубометров в год, это увеличит его экспортную выручку 2024 года на 44%, или около 20 млрд долларов, следует из расчетов Екатерины Крыловой из государственного Промсвязьбанка.
Взяли ли Россия и Китай на себя какие-то обязательства?
Опрошенные «Новой-Европа» эксперты по-разному оценивают обязательность требований подписанного документа: коллизия здесь в том, что с одной стороны это меморандум, который обычно устанавливает широкие рамки, не формулируя условий. С другой стороны, Миллер говорит о том, что это обязательный документ.
«Юридически обязывающий меморандум» — калька с legally binding agreement, объяснил «Новой-Европа» эксперт Carnegie Russia Eurasia Center Сергей Вакуленко. «Обычно это не полноценный договор, прописанный во всех деталях, но бумага, в которой прописаны основные параметры договора — сроки, объемы, ценовые формулы, которые уже не будут меняться». Кроме того, там часто могут быть прописаны штрафные санкции в тех случаях, если договор по вине одной из сторон все-таки не будет не заключен.
Но если уже при обсуждении условий контракта на поставки «Газпром» и CNPC снова упрутся в непреодолимые противоречия и не смогут договориться, то решать будут не они, а главы двух государств — Путин и Си Цзиньпин,
добавил Вакуленко.
«Юридически обязывающий меморандум» — это промежуточный документ между декларативным меморандумом о взаимопонимании и полноценным контрактом на поставку газа, рассказала «Новой-Европа» эксперт Центра глобальной энергетической политики в Университете Колумбия Татьяна Митрова. Он создает для сторон определенные правовые обязательства: вести дальнейшие переговоры, не выходить из процесса и не искать альтернативных партнеров, а также в установленные сроки подготовить и согласовать окончательные контракты.
В таком меморандуме могут быть обозначены ориентировочные объемы поставок, предполагаемые сроки ввода проекта, базовые технические параметры маршрута и иногда — рамочные договоренности о применимом праве или арбитраже, говорит эксперт. Однако такой документ не равен окончательному газовому контракту.
В подобных меморандумах, как правило, отсутствуют самые чувствительные коммерческие детали: ценовые формулы, условия take-or-pay («бери или плати»), годовые обязательные объемы, механизмы штрафов за недобор или несвоевременные поставки, отмечает Митрова.
Всего этого нет в подписанном документе, согласна с ней Михал Мейдан, руководитель китайской программы Оксфордского института энергетических исследований.
«Я даже не уверена, предусмотрены ли в меморандуме штрафы, если коммерческие переговоры увязнут или сорвутся», —
сказала она «Новой-Европа».
В контрактах, которые «Газпром» заключал с европейскими покупателями до 2022 года, был полный пакет коммерческих условий, включая привязки к мировым котировкам нефтепродуктов или ценам на газовых хабах, а также жесткие механизмы арбитража. Такие соглашения не оставляли пространства для дополнительных переговоров — они сразу формировали финансово обязывающую схему поставок на десятилетия. Для Москвы и Пекина все же этот вопрос, как и последние 20 лет, остается предметом сложных переговоров.
Потому подписанный документ важен для России прежде всего как символ — подтверждение стратегического партнерства с Китаем и демонстрация возможности перенаправить экспортные потоки,
считает Митрова. «Но с точки зрения коммерческой он пока не гарантирует ни доходов, ни полной загрузки будущего газопровода», — добавила она.
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».
