Латинская Америка замерла в ожидании серьезной эскалации, грозящей перерасти в региональную войну. Президент США Дональд Трамп рассказал, что после атак на суда наркоторговцев близ Венесуэлы рассматривает возможность ударов и по наземным целям. Заявление прозвучало на фоне появления информации о том, что администрация Трампа разрешила ЦРУ проведение в Венесуэле тайных операций в рамках усиления кампании против Николаса Мадуро. Вашингтон с 2019 года не признает его президентом, официально обозначая как главу венесуэльской наркомафии.
О роли Венесуэлы в региональном наркотрафике, причинах «игры мускулами» со стороны США, а также о возможных сценариях, включая попытку свержения Мадуро, — в материале «Новой-Европа».
«Им нужна помощь»
«Это нелепый вопрос, чтобы мне его задавать. На самом деле это не нелепый вопрос. Но было бы нелепо, если бы я на него ответил», — так Дональд Трамп 15 октября отреагировал на вопрос о том, разрешил ли он ЦРУ попытаться убить президента Венесуэлы Николаса Мадуро. При этом сам факт того, что Белый дом разрешил ЦРУ проводить в Венесуэле тайные операции в рамках кампании давления на Боливарианскую республику, глава Белого дома подтвердил.
Прокомментировал Дональд Трамп и другой вопрос — готов ли он к ударам по территории Венесуэлы. «Не хочу говорить наверняка, но мы изучаем возможность ударов по наземным объектам», — сказал глава Белого дома.
За последние дни Трамп не раз комментировал венесуэльскую тему, которая поднялась для него в списке приоритетов после деэскалации в Газе. Так, 10 октября он заявил, что венесуэльской оппозиции «нужна помощь». Эти слова прозвучали после того, как глава Белого дома поговорил по телефону с лауреаткой Нобелевской премии мира 2025 года, лидером венесуэльской оппозиции Марией Кориной Мачадо. Свою награду она посвятила «страдающему народу Венесуэлы и президенту Трампу».
Фраза Трампа о помощи звучала особенно примечательно, учитывая все происходящее у берегов Венесуэлы. В тот же день, 10 октября, в Нью-Йорке состоялось посвященное этой теме заседание Совбеза ООН. На этой встрече постпред Боливарианской Республики Самуэль Монкада обвинил США в стремлении «свергнуть законного и конституционного президента Николаса Мадуро, чтобы установить марионеточный режим и превратить страну в колонию». До «прямой вооруженной агрессии» американцам осталось сделать «всего один шаг», согласился с венесуэльцем российский постпред Василий Небензя.
Член экипажа катера береговой охраны США помогает выгружать около 37 256 фунтов кокаина, изъятого с подозреваемых в контрабанде судов у побережья Мексики и Южной и Центральной Америки, Сан-Диего, Калифорния, 13 февраля 2025 года. Фото: Mike Blake / Reuters / Scanpix / LETA
Из наркодельцов — в террористы
К моменту, когда вопрос «А начнется ли война?» не кажется излишне алармистским, Вашингтон и Каракас шли с 20 января 2025 года, то есть со дня инаугурации Трампа. Сразу после торжественной церемонии республиканец подписал указ, признающий наркокартели и транснациональные преступные организации иностранными террористическими организациями. Такое решение дало американским правоохранительным органам и военным новые инструменты для борьбы с этими группировками.
В феврале администрация Трампа признала террористическими шесть мексиканских картелей, возникшую в Лос-Анджелесе в среде сальвадорских эмигрантов Mara Salvatrucha (MS-13) и венесуэльскую Tren de Aragua. Последняя, помимо самой Венесуэлы, ведет свою деятельность в Перу, Чили и ряде других стран. Среди прочего организация занимается торговлей людьми, оружием и наркотиками, незаконной добычей полезных ископаемых, отмыванием денег.
А в июле США признали международной террористической организацией «Картель солнц» (Cartel de los Soles), связанный с Tren de Aragua и мексиканским наркокартелем «Синалоа». В Вашингтоне уверены: главарем «Картеля солнц» является не кто иной, как Николас Мадуро.
Это не классическая криминальная организация с четкой структурой и иерархией, а разветвленная коррупционная сеть, сложившаяся внутри венесуэльских госструктур (армии, флота, ВВС, национальной гвардии, полиции, органов исполнительной власти). Термин используется для обозначения офицеров и чиновников, причастных к контрабанде топлива, добыче полезных ископаемых и наркоторговле.
Название в чуть ином виде впервые появилось в 1993 году, когда двух генералов нацгвардии уличили в контрабанде кокаина. На погонах бригадных генералов изображено одно солнце — отсюда возникло обозначение «Картель солнца». Позднее, когда в скандалы оказались вовлечены командиры дивизий с двумя солнцами, закрепилось нынешнее название.
К середине 2000-х годов венесуэльские военные стали играть ключевую роль в наркотрафике, перейдя от вымогательства у наркопреступников к самостоятельной закупке, хранению и перевозке кокаина. В 2004 году журналист Мауро Маркано публично обвинил командование нацгвардии в связях с наркоторговцами и вскоре был убит.
Объемы наркотрафика в Венесуэле в те годы стремительно росли: с 50 тонн в 2004 до 250 тонн в 2007 году (оценки Управления Белого дома по национальной политике в сфере контроля над наркотиками). Ситуацию усугубило то, что в 2005 году тогдашний венесуэльский лидер Уго Чавес прекратил любое сотрудничество с Управлением по борьбе с наркотиками США (DEA).
В 2020 году власти США обвинили Николаса Мадуро и его окружение в «наркотерроризме», а также объявили награду в 15 млн долларов за информацию, которая помогла бы аресту венесуэльского лидера. В августе 2025-го — вместе с внесением «Картеля солнц» в список террористических организаций — эта сумма была повышена до 50 млн.
Хотя в Белом доме говорят о ключевой роли Венесуэлы в наркотической эпидемии в США, это не совсем так. Большинство смертей от передозировки в Соединенных Штатах связано с фентанилом, а этот наркотик почти полностью производится в Мексике из прекурсоров, которые ввозятся из стран Азии (в первую очередь из Китая).
Южная Америка в цепочке поставок никак не задействована. Это подтверждается, например, майским отчетом американского Управления по борьбе с наркотиками: Венесуэла и другие страны Южной Америки вообще не упоминаются в разделе о фентаниле.
Из того же отчета следует, что в 2024 году 84% изъятого в США кокаина имело колумбийское происхождение. Колумбия — соседняя с Венесуэлой страна, и часть этого наркотика действительно идет через венесуэльскую территорию. Но, как следует из Всемирного доклада ООН о наркотиках за 2025 год, речь идет только о 5%. Если в 1980–1990-е годы главным маршрутом контрабанды кокаина в США был Карибский бассейн, то теперь 87% объемов этого наркотика, предназначенных для США, переправляются по Тихому океану. После того как кокаин достигает Мексики или Центральной Америки, его чаще всего перевозят в США по суше.
Таким образом, для США логичнее было бы отправить военные корабли в Тихий океан, поближе к Колумбии, Эквадору и республикам Центральной Америки. Но администрацию Трампа объективная реальность не смущает. «Говорят, что Венесуэла не связана с наркотрафиком, потому что так считают в ООН. Мне не важно, что там говорят в ООН! В ООН сами не знают, что говорят! Нет никаких сомнений, что Мадуро — наркоторговец», — говорил в сентябре госсекретарь США Марко Рубио.
Истребитель F-35B морской пехоты США в аэропорту Хосе Апонтэ-де-ла-Торре в Сейбе, Пуэрто-Рико, 13 сентября 2025 года. Фото: Miguel J. Rodriguez Carrillo / AFP / Scanpix / LETA
Ракетами по лодочкам
Поставив перед собой цель — ликвидировать угрозу со стороны венесуэльских наркоторговцев во главе с Мадуро, власти США начали действовать максимально решительно. В начале августа газета The New York Times сообщила, что Трамп подписал тайный указ, поручив вооруженным силам начать военные действия против признанных террористическими организациями картелей. После этого Трамп приказал направить к побережью Южной Америки корабли ВМС США.
В итоге в регионе сейчас находится около 10 тысяч американских военнослужащих. Основное усиление произошло в Пуэрто-Рико — зависимой от США территории. Там численность американского контингента достигла примерно 5,5 тысяч человек. Среди них экипажи истребителей F-35, разведывательных и транспортных самолетов, а также беспилотников MQ-9 Reaper, специалисты по техническому обслуживанию, логистике и поддержке. Кроме того, неподалеку от берегов Венесуэлы на подлодке и восьми надводных кораблях, включая эсминцы, десантные корабли и ракетный крейсер, находятся около 4,5 тысяч моряков и морских пехотинцев.
Пока их задача — выслеживание моторных лодок наркоторговцев. 2 сентября Дональд Трамп рассказал, что США нанесли удар по судну группировки Tren de Aragua, перевозившему наркотики. По словам главы Белого дома, в результате удара были убиты 11 «наркотеррористов», судно потонуло. Это была первая официально признанная воздушная атака США в Центральной или Южной Америке со времен вторжения в Панаму в 1989 году. Со 2 сентября произошло еще как минимум четыре атаки в нейтральных водах неподалеку от побережья Венесуэлы. Последняя на текущий момент состоялась 14 октября, шесть предполагаемых наркоторговцев были уничтожены.
Как следует из уведомления, которое Трамп подал в Конгресс,
США находятся в состоянии «немеждународного вооруженного конфликта» с «незаконными комбатантами», то есть наркокартелями. Слово «немеждународный» как раз и означает то, что против США выступает не государство, а некая группа лиц.
Как утверждают в администрации Трампа, такое уведомление дает американским военным законное право уничтожать вражеских бойцов, даже если они не представляют непосредственной угрозы. Причем уничтожать не только в нейтральных водах.
У юристов есть вопросы
Ближайшей аналогией можно назвать глобальную войну с терроризмом — продолжающийся вооруженный конфликт с участием «Аль-Каиды» и ее филиалов. Но «Аль-Каида» объявила войну Соединенным Штатам и атаковала американские города, посольства, военные базы, убив тысячи человек. А вот утверждать, что наркокартели объявили войну США, — это явное преувеличение.
В соответствии со статьей 2(4) Устава ООН, использование силы запрещено за исключением случаев, когда это санкционировано Советом Безопасности ООН или применяется в рамках законной самообороны (статья 51). Ни то ни другое в данном случае не подходит.
«Одностороннее присвоение группам или лицам статуса террористов само по себе не делает их уничтожение в открытом море или за границей законным», — отмечал, например, эксперт по международному праву из Chatham House (Великобритания) Марк Веллер. Экипаж и пассажиры на борту сохраняют право на жизнь, а также на все надлежащие юридические процедуры.
Сомнителен, по мнению эксперта, и шаг с отправленным в Конгресс уведомлением — «попыткой лишить предполагаемых “террористов” защиты гуманитарного права, обозначив их как “незаконных комбатантов”». «Чтобы применить право о немеждународных вооруженных конфликтах, оппозиционная группа должна была бы вытеснить центральное правительство и установить контроль над частями территории путем согласованных и продолжительных военных действий. Эта концепция не соответствует нынешней ситуации», — пояснял Марк Веллер.
Полицейские во время операции против незаконного оборота наркотиков в Маниле, Филиппины, 7 октября 2016 года. Фото: Mark R. Cristino / EPA
По филиппинскому образцу
Действия администрации Трампа могут иметь далеко идущие последствия для системы международного права: столь расширительное толкование понятия «террорист» грозит нормализовать использование военных методов для решения проблем уголовного и социально-экономического характера, таких как рост наркопотребления.
«Администрация [Трампа] говорит, что может убивать людей, просто объявив их террористами, а затем заявив, что существует вооруженный конфликт. Это крайне тревожно, — заявил сайту NOTUS бывший юридический советник Госдепартамента Брайан Финьюкейн. — Это лицензия на убийство, основанная исключительно на полномочиях президента».
Критики администрации Трампа сравнивают ее действия с политикой бывшего президента Филиппин Родриго Дутерте, которого Трамп ранее не раз хвалил. Дутерте в годы правления (2016–2022) приказал полиции убивать предполагаемых наркоторговцев без суда и следствия, что привело к массовым нарушениям прав человека и тысячам трагедий. В марте этого года экс-главу государства арестовали на родине и перевезли под стражей в Гаагу, где ему предстоит ответить за содеянное: Международный уголовный суд обвиняет Дутерте в преступлениях против человечности.
Впрочем, Дональда Трампа такие аналогии не смущают. Он утверждает: главное — это то, что после ударов повсюду плавают «большие мешки с кокаином и фентанилом» (на опубликованных властями видео ничего подобного не видно). И рассказывает, что груз на каждом таком небольшом моторном судне «убивает примерно 25 тысяч человек». «Вероятно, уничтожением всех этих судов было спасено как минимум 100 тысяч жизней — американских, канадских», — отметил глава Белого дома на встрече с премьер-министром Канады Марком Карни.
Это и близко не подтверждается статистикой. По данным американских Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC), общее число смертей от передозировки всеми видами наркотиков в США за 2024 год составило менее 82 тысяч. И даже если прибавить зарегистрированные в Канаде случаи, показатель всё равно не достигнет 100 тысяч.
Избиратели, нефть и личная неприязнь
Возможно, для Дональда Трампа главное, что такие цифры шокируют избирателей и легко запоминаются ими. Как отмечал в недавнем интервью The Guardian ключевой сотрудник администрации Джо Байдена по вопросу отношений с Латинской Америкой Хуан Гонсалес, нынешняя военная активность США в регионе — это «политический театр», призванный убедить MAGA-избирателей [от предвыборного лозунга Трампа Make America Great Again.— Прим. «Новой-Европа»], что глава Белого дома действует жестко по отношению к наркотикам и мигрантам из Южной Америки. Это особенно важно с учетом приближения запланированных на ноябрь 2026 года промежуточных выборов в Конгресс — непростого экзамена для республиканцев.
Некоторые эксперты, а вместе с ними и президент Колумбии Густаво Петро, уверены: при рассмотрении ситуации важно учитывать и другой фактор — нефтяной. «Нет войны с контрабандой, идет война за нефть, и мир должен ее остановить.
Эта агрессия направлена против всей Латинской Америки и Карибского бассейна», — отмечал Петро. «Если бы в Венесуэле не было нефти, неминуемой военной угрозы не существовало бы», — утверждал также на заседании Совбеза ООН постпред Венесуэлы Самуэль Монкада.
Венесуэла обладает крупнейшими в мире запасами нефти, и пока выгоду от них получает Китай — главный геополитический соперник США. Из-за американских санкций Каракас продает почти всю свою нефть Пекину, для которого такая схема выгодна сразу с нескольких сторон: он получает энергоресурсы с большой скидкой и одновременно подрывает санкционную политику США, тем самым укрепляя свои позиции в Латинской Америке.
Однако теории Густаво Петро противоречит информация, которую 10 октября опубликовала газета The New York Times. По данным источников, представители администрации Мадуро с его согласия на переговорах с администрацией Трампа выражали готовность «открыть все существующие и будущие нефтяные и золотодобывающие проекты для американских компаний», а также перенаправить экспорт венесуэльской нефти из КНР в США. Кроме того, Каракас был готов резко сократить энергетические и горнодобывающие контракты с компаниями из Китая, Ирана и России. Но Трампа предложение не заинтересовало. Более того, после этого он приказал прекратить дипломатическую деятельность по урегулированию отношений с Венесуэлой.
И в итоге зависимость Венесуэлы от идеологических союзников лишь усилилась: 13 октября агентство Bloomberg сообщило, что Венесуэла сменила поставщика нефтепродукта лигроина (нафты): ранее она покупала его в США, но теперь возобновила поставки из России.
Так что, вероятно, дело не столько в нефти. У Дональда Трампа давняя личная неприязнь к Мадуро и непреодолимые идеологические разногласия с ним. Республиканец в свой первый срок в Белом доме не раз называл венесуэльца диктатором и «кубинской марионеткой». В январе 2019 года Трамп первым официально признал президентом Венесуэлы не Мадуро, а оппозиционера Хуана Гуайдо, после чего такой же шаг сделали десятки стран.
Показательна была реакция Вашингтона на «Операцию Гедеон» — морскую атаку, предпринятую в мае 2020-го бывшими венесуэльскими военными и американскими наемниками. Она была быстро отражена, а участники захвачены. Трамп отрицал любую причастность к произошедшему, называя операцию частной инициативой. Но аргумент был таким: «Если бы мы что-то делали в Венесуэле, это выглядело бы не так… Это называлось бы вторжением».
Протестующий держит плакат с надписью «Янки, убери свои когти от Венесуэлы» во время марша к офису ООН в Каракасе, Венесуэла, 6 октября 2025 года. Фото: Pedro Mattey / dpa / Scanpix / LETA
Принуждение к отставке
Как сообщил CNN один из источников, осведомленных о планах администрации президента США, «предпочтительнее всего, чтобы Мадуро ушел сам», поразмыслив над дальнейшими сценариями. Издание Politico 12 октября также процитировало неназванного представителя администрации Трампа, сказавшего: «Мы собираемся оказать на него [Мадуро.— Прим. “Новой-Европа”] огромное давление… Возможно, он упадет от этого давления сам по себе, и нам не придется делать что-то более прямолинейное».
Однако добровольный уход Мадуро — это что-то из разряда фантастики. С 1999 года, когда к власти пришел Уго Чавес, а особенно с 2013-го, когда президентом стал Николас Мадуро, режим пережил немало кризисов: массовые многотысячные протесты, попытки интервенций и госпереворотов, жесточайшие экономические кризисы. И каждый раз власти, опирающейся на лояльный силовой аппарат, удавалось удержаться.
Для полномасштабного вторжения в Венесуэлу в регионе собрано пока слишком мало американских сил (напомним, известно о 10 тысячах военнослужащих). К примеру, в 1989 году при вторжении в Панаму США задействовали 30 тысяч солдат. И это при том, что армия Венесуэлы значительно превосходит панамские силы 1989-го как по численности (около 120−150 тысяч военнослужащих против примерно 15−16 тысяч у Панамских сил обороны), так и по оснащенности тяжелым вооружением и боевому опыту. Так что этот вариант, несмотря на всю риторику венесуэльских властей, можно не рассматривать всерьез.
Более вероятный сценарий, о котором рассуждал и Трамп, — точечные удары по позициям наркоторговцев на территории Венесуэлы. Специалист по Латинской Америке Роберт Эван Эллис, который консультировал Госдепартамент по венесуэльской политике во время первого срока Трампа, ожидает поэтапного роста давления со стороны США: к примеру, авиаударов по «наркосамолетам» или «нарколидерам» на венесуэльской территории. А затем, предположил эксперт в беседе с The Guardian, нельзя будет полностью исключать и масштабную «разнонаправленную атаку» с участием истребителей F-35, которые уничтожат систему ПВО Венесуэлы, после чего спецназ «захватит Мадуро, где бы он ни находился», и доставит его в США.
В ожидании хаоса
Между тем любой из вариантов эскалации чреват для США немалыми рисками. К примеру, под ракетный удар могут попасть гражданские объекты, и это вызовет новую волну антиамериканских настроений в мире — куда большую, чем в результате нынешних действий.
А если режим падет, то нет гарантии, что на место Мадуро придет нобелевская лауреатка Мария Корина Мачадо или кто-то из ее единомышленников. «Последние войны в Сирии, Иране и Катаре продемонстрировали сценарии “хирургических ударов”, цель которых — создать вакуум власти и сменить режим. Но для этого требуется сильная оппозиция, способная установить новый порядок, а таковой в нынешней Венесуэле нет: она разобщена и деморализована», — отмечал эксперт американского Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) Мэтью Ваксман.
Нобелевская премия наверняка вдохновила противников режима Мадуро, но есть и объективные факторы, снижающие шансы оппозиции: большинство ее лидеров и миллионы сторонников давно эмигрировали в целях безопасности и ради лучшей жизни, и в решающий момент внутри самой страны критической массы желающих демократических перемен может и не набраться.
Хуан Гонсалес, бывший чиновник из администрации Байдена, опасается, что шестая по величине страна Южной Америки станет ареной «затяжного внутреннего конфликта» с участием разнообразных вооруженных групп — проправительственных парамилитарес, преступных организаций и колумбийских повстанцев. «Люди поедут в Венесуэлу, чтобы сражаться с янки, и всё превратится в хаос», — обрисовал он нерадостную картину. А хаос — это последнее, что нужно сейчас Дональду Трампу, активно примеряющему на себя образ миротворца.
Мария Корина Мачадо участвует в акции по случаю годовщины свержения диктатуры Маркоса Переса Хименеса в Каракасе, Венесуэла, 23 января 2024 года. Фото: Miguel Gutierrez / EPA
«Никто не сдается, черт возьми»
На сценарий с затяжным конфликтом недавно намекал и один из самых влиятельных чавистов, глава МВД Диосдадо Кабельо: он пришел на телеэфир с книгой лидера коммунистического Вьетнама Хо Ши Мина о «военном мышлении». Отсылка к войне 1960–70-х годов, унесшей жизни почти 60 тысяч американских солдат, была очевидна.
В целом власти Венесуэлы все последние недели всячески демонстрируют решимость бороться за свою родину. В стране без перерыва проходят разнообразные учения силовых структур, было усилено военное присутствие вдоль прибрежных штатов и у границы с Колумбией.
Кроме того, была объявлена всеобщая мобилизация Боливарианской национальной милиции и развернута кампания по дополнительному набору в ряды этой структуры — по сути, народного ополчения.
Мадуро утверждает, что в общей сложности более 8 млн человек проявили сознательность и выразили готовность стать под ружье в случае агрессии со стороны США (население Венесуэлы — 28,5 млн человек). Сам венесуэльский лидер наделил себя практически безграничными полномочиями в сфере безопасности и обороны, правда, указ вступит в силу только в случае начала агрессии.
Активизировался Мадуро и на международной арене, пытаясь заручиться как можно более четкими гарантиями со стороны союзников. К примеру, 7 октября венесуэльский лидер подписал ратифицированный парламентом республики Договор о стратегическом партнерстве и сотрудничестве с Россией. В документе, в частности, говорится о недопустимости «экономического удушения и расшатывания внутриполитической стабильности суверенных государств», а также о перспективах развития российско-венесуэльского «военно-технического сотрудничества в интересах укрепления обороноспособности и обеспечения безопасности двух стран». 16 октября Владимир Путин внес в Госдуму проект закона о ратификации этого соглашения.
«Здесь никто не сдается, черт возьми, здесь мы движемся вперед в постоянном сопротивлении», — обратился венесуэльский лидер с пламенной речью к согражданам 12 октября во время марша в Каракасе. Тогда же он торжественно открыл в центре столицы памятник индейскому вождю Гуайкайпуро и его жене Уркии, которые боролись с испанскими колонизаторами. В этом был заключен явный символизм: колонизаторы другие — угрозы те же.
В том, что «американскому неоколониализму» сопротивляться действительно придется, сомнений у венесуэльского руководства мало. Ведь, какотмечал бывший посол США в Венесуэле Джеймс Стори, задействовать такие мощные военные силы ради атак на лодки наркоторговцев — это как «использовать паяльную лампу, чтобы поджарить яйцо». Или, употребляя привычное нам выражение, стрелять из пушки по воробьям.
